Разумеется, свою политику по расширению военного присутствия Китай начал с близлежащих регионов. Причина создания китайских военных постов и баз в Южной и Юго-Восточной Азии заключается, в первую очередь, в нескрываемом противостоянии с Индией. КНР стремится окружить Индию своими военными базами с целью обеспечения контроля над ситуацией. Первоначально Китай обозначил свои военно-политические интересы в Мьянме. Эта страна имеет давние и очень тесные контакты с Пекином, поскольку находится в зоне его влияния. Еще во второй половине ХХ века Китай оказывал поддержку бирманским маоистам и некоторым вооруженным повстанческим движениям национальных меньшинств страны. В настоящее время основным объектом поддержки со стороны КНР является т.н. «Государство Ва» — небольшая территория, фактически независимая от центральных властей Мьянмы и контролируемая повстанцами из Объединенной государственной армии Ва. Эта организация получала от Китая самое разное вооружение, не исключено, что ее военные кадры готовились китайскими инструкторами. Одновременно с поддержкой Ва, Китай тесно сотрудничает и с Мьянмой. В стране находятся китайские военные посты, Китай имеет в Мьянме очень серьезные экономические интересы. В лице повстанцев из «Государства Ва» Китай имеет рычаг давления на правительство Мьянмы, которой демонстрируется возможность более активной поддержки движения в том случае, если Мьянма начнет проводить политику, противоречащую китайским экономическим интересам. Связаны они, в первую очередь, с трубопроводом «Мьянма – Китай», построенном в 2013 году и поставляющем ежегодно 12 миллиардов кубометров газа в Поднебесную.
Но в Мьянме есть и собственные месторождения нефти и газа – в еще одном проблемном штате Ракхайн. Недавно эта территория, где проживают многочисленные общины рохинджа, исповедующих ислам, попала в центр внимания всего мира. Тогда правительственные войска Мьянмы проводили против мусульманского народа карательные операции. Вероятно, что делалось это при прямой поддержке Пекина, который очень заинтересован в стабилизации ситуации в штате Ракхайн. Не случайно и американцы, равнодушные ко всему, что не относится к их политическим и экономическим интересам, вдруг столь озаботились карательными операциями против далекого и малоизвестного прежде народа. Для них как раз очень важно ослабить влияние Китая и не допустить его контроля над нефтегазовыми месторождениями в Ракхайне.
Второй объект китайского военно-политического интереса в Южной Азии – Пакистан. У Пекина с Исламабадом тоже давние и особые отношения. Дело в том, что Пакистан с момента своего создания является главным противником соседней Индии. Китай, в свою очередь, действует по принципу «враг моего врага – мой друг». Еще во второй половине ХХ века Китай начал поддержку Пакистана по всем направлениям – от экономики до военной сферы. В Пакистан поставляется продукция китайского военно-промышленного комплекса, Китай оказывал помощь Пакистану в создании пакистанского ядерного оружия. В свою очередь, благодарный Исламабад, всегда выступающий в защиту ислама, закрывает глаза на «Синьцзянский вопрос» — сложную ситуацию в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая. СУАР, исторически известный как Восточный Туркестан, населен мусульманами – уйгурами.
Исламабад, прекрасно осведомленный о проблемных взаимоотношениях уйгурского национального движения и Пекина, не раз открыто заявлял о том, что признает и Синьцзян-Уйгурский автономный район, и Тибет неотъемлемыми частями Китайской Народной Республики.
Однако, одной моральной и информационной поддержкой и поставками оружия отношения Китая и Пакистана не ограничиваются. В 2015 году компания China Overseas Ports Holding из КНР получила в аренду на 43 года участок в 152 гектара в стратегически важном порту Гвадар на Аравийском море. Напомним, что Гвадар имеет важнейшее значение для китайско-пакистанского коридора, через который Китай, опять же, планирует наращивать поставки нефти и газа из Ирана. Коридор, длиной около 3 тыс. км, должен связать порт Гвадар и как раз Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая.
До последнего времени около 80% ввозимой в Китай нефти транспортировались через Малаккский пролив. Использование порта Гвадар представляет для Китая возможность постепенно отказаться от этого пути или, по крайней мере, значительно минимизировать его использование.
В то же время, в Пекине прекрасно понимают, что лучше обеспечивать безопасность своих экономических интересов в Пакистане собственными руками. Для этого в страну предполагается перебросить бойцов одной из китайских частных военных компаний. Естественно, регулярные силы Народно-освободительной армии Китая Пекин в охране порта задействовать не будет, чтобы не возбуждать недовольство не столько мировой общественности, сколько пакистанского населения. Но вот частная военная компания вполне подходит для защиты китайских экономических интересов в Пакистане. Несмотря на то, что ряд пакистанских политиков выступает против этой инициативы, скорее всего она будет реализована и у Китая появятся собственные вооруженные формирования в Гвадарском порту. Не только охрана порта, но и наблюдение за Индией, а также за американским флотом в Индийском океане – вот важнейшие задачи, которые будет осуществлять китайский военный контингент.
Но если расширение китайского присутствия в Мьянме и Пакистане можно объяснить прямыми интересами, связанными с обеспечением транспортировок нефти и газа и контролем над граничащими с Китаем странами, то развертывание китайских баз в Африке свидетельствует о куда больших геостратегических амбициях Пекина. Еще в 2016 году началось строительство первой открытой военной базы Китая за рубежом. Эта база начнет функционировать в небольшом государстве Джибути на берегу Красного моря. Долгое время Джибути, бывшая французская колония, находилась под полным контролем Франции, здесь размещались французские войска, включая силы Иностранного легиона. Однако не так давно руководство Джибути, стремящееся извлечь экономическую выгоду из сдачи в аренду под военные базы своей территории, перешло к политике военного сотрудничества с целым рядом заинтересованных государств. В Джибути должна появиться база китайского военно-морского флота, официально называемая Пекином всего лишь логистическим центром. На самом деле, это стандартный пункт материально-технического обеспечения, призванный обслуживать корабли ВМФ КНР, когда они будут заходить в Красное море. Мировому сообществу Пекин объяснил строительство базы необходимостью расширения участия Китая в борьбе с пиратством. Не так давно в Джибути был переброшен небольшой китайский военный контингент, который будет заниматься обеспечением и охраной базы.
Как и другие шаги по расширению военного присутствия в разных странах мира, строительство базы в Джибути имеет две основные причины. Во-первых, Китай стремится обеспечить свои экономические интересы. Через Индийский океан в Китай экспортируются большие объемы нефти. Однако в этой части Индийского океана активно действуют сомалийские пираты, которые периодически захватывают и нефтяные танкеры. Естественно, что обеспечение снабжения КНР энергоресурсами нуждается в серьезной военной поддержке. Во-вторых, Джибути – еще одна точка с выходом в Индийский океан, с помощью которой можно давить на Индию. Китай стремится создать противовес господству ВМС Индии в Индийском океане. Но есть и третья причина – экономическое соперничество Китая с США, в том числе и в странах Восточной Африки. Как известно, Китай давно расширяет свое экономическое влияние на Африканском континенте. Развертывание в Африке военных баз – еще один способ обозначить свои интересы и показать Вашингтону, что он не может рассчитывать на монопольное присутствие в регионе. Кстати, не стоит забывать о том, что именно в Джибути находится крупнейшая в регионе американская военная база, которую постоянно обслуживает около 4 тысяч американских военнослужащих.
Ряд американских аналитиков выражает уверенность в том, что Китай не остановится на создании военно-морской базы в Джибути, а продолжит опоясывать Индийский океан сетью военных баз. Предположительно, такие базы могут появиться в Шри-Ланке, Пакистане, Мьянме, с которыми Китай наладил плотное сотрудничество. Кроме того, Китай планирует создать целую «Нить жемчуга» — сеть искусственных островов в Индийском океане, которые также могут использоваться в военных целях.
В Африке китайские военные давно принимают участие и в миротворческих операциях. Это также свидетельствует о военном присутствии Китая на континенте, хотя Пекин объясняет участие в миротворческих акциях исключительно гуманитарными соображениями. Многие африканские страны, где Китай имеет свои экономические интересы, весьма нестабильны. В них действуют повстанческие группировки, террористические организации, да и просто высок уровень преступности. Одновременно там становится все больше китайских экономических объектов, работают китайские граждане, которые могут подвергаться угрозе нападений со стороны экстремистов или преступников. Разумеется, отправлять для защиты работников частных компаний военнослужащих НОАК Китай не будет, но вполне может использовать для этой цели хорошо подготовленных сотрудников частных военных компаний.
Напомним, что китайские частные военные компании уже активно работают в Ираке, где обеспечивают защиту сотрудников китайских корпораций. Длительное время китайские компании были вынуждены нанимать местную частную охрану, однако она, по понятным причинам, куда менее надежна, чем земляки, да и менее подготовлена. Известно, что у спецподразделений НОАК и китайской полиции очень высокий уровень боевой подготовки. Между тем, такие «гиганты» китайского частного военного бизнеса как Shandong Huawei Security Group предпочитают комплектовать свои штаты, особенно работающие в зарубежных «горячих точках», исключительно из числа бывших спецназовцев с хорошим уровнем подготовки. Вслед за Ираком китайские частные военные компании проникли в Афганистан, теперь на очереди – большинство африканских государств, где Китай имеет свои экономические интересы. Кстати, численность сотрудников китайских ЧВК, работающих в других государствах, в 2016 году составила 3200 человек. Это больше, чем вся численность китайских миротворцев. Последних насчитывалось в 2016 году 2600 человек.
Можно говорить о том, что на Африканском континенте китайская военная экспансия не остановится. Китай имеет существенные экономические интересы и в Латинской Америке, например – в той же Венесуэле. Китай занимает третье место в мире по объему товарооборота со странами Латинской Америки. Причем экономические отношения между Китаем и государствами континента стремительно развиваются. Еще при жизни Фиделя Кастро и Уго Чавеса была образована Боливарианская Альтернатива. Поскольку у власти в целом ряде стран Латинской Америки находятся левые правительства, они близки Китаю и в идеологическом отношении. В Пекине это прекрасно понимают, наращивая темпы экономического сотрудничества и инвестиций в латиноамериканские экономики. Китайские компании инвестируют в страны Латинской Америки колоссальные средства, вкладываясь в развитие горнодобывающей промышленности, электроэнергетики и транспортной инфраструктуры. Конечно, о появлении китайских военных баз в Латинской Америке говорить пока очень преждевременно. Естественно, что в Вашингтоне на это будут смотреть как на прямую военную угрозу со стороны Пекина. Тем более, что США и так очень негативно относятся к проникновению Китая в страны, на протяжении двух столетий считавшиеся исключительно сферой влияния Вашингтона.
Однако, за китайским экономическим присутствием в Латинской Америке неизбежно придет и потребность в его силовом обеспечении. Пока Китай ограничивается лишь инвестициями в сферу обороны латиноамериканских государств. Например, КНР активно участвует в вооружении боливийской армии. Интересно для Китая сотрудничество в военной области и с другими странами Латинской Америки, причем его интенсификацию в Пекине объясняют традиционно – необходимостью борьбы с терроризмом.
Второй объект китайского военно-политического интереса в Южной Азии – Пакистан. У Пекина с Исламабадом тоже давние и особые отношения. Дело в том, что Пакистан с момента своего создания является главным противником соседней Индии. Китай, в свою очередь, действует по принципу «враг моего врага – мой друг». Еще во второй половине ХХ века Китай начал поддержку Пакистана по всем направлениям – от экономики до военной сферы. В Пакистан поставляется продукция китайского военно-промышленного комплекса, Китай оказывал помощь Пакистану в создании пакистанского ядерного оружия. В свою очередь, благодарный Исламабад, всегда выступающий в защиту ислама, закрывает глаза на «Синьцзянский вопрос» — сложную ситуацию в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая. СУАР, исторически известный как Восточный Туркестан, населен мусульманами – уйгурами.
Исламабад, прекрасно осведомленный о проблемных взаимоотношениях уйгурского национального движения и Пекина, не раз открыто заявлял о том, что признает и Синьцзян-Уйгурский автономный район, и Тибет неотъемлемыми частями Китайской Народной Республики.
Однако, одной моральной и информационной поддержкой и поставками оружия отношения Китая и Пакистана не ограничиваются. В 2015 году компания China Overseas Ports Holding из КНР получила в аренду на 43 года участок в 152 гектара в стратегически важном порту Гвадар на Аравийском море. Напомним, что Гвадар имеет важнейшее значение для китайско-пакистанского коридора, через который Китай, опять же, планирует наращивать поставки нефти и газа из Ирана. Коридор, длиной около 3 тыс. км, должен связать порт Гвадар и как раз Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая.
До последнего времени около 80% ввозимой в Китай нефти транспортировались через Малаккский пролив. Использование порта Гвадар представляет для Китая возможность постепенно отказаться от этого пути или, по крайней мере, значительно минимизировать его использование.
В то же время, в Пекине прекрасно понимают, что лучше обеспечивать безопасность своих экономических интересов в Пакистане собственными руками. Для этого в страну предполагается перебросить бойцов одной из китайских частных военных компаний. Естественно, регулярные силы Народно-освободительной армии Китая Пекин в охране порта задействовать не будет, чтобы не возбуждать недовольство не столько мировой общественности, сколько пакистанского населения. Но вот частная военная компания вполне подходит для защиты китайских экономических интересов в Пакистане. Несмотря на то, что ряд пакистанских политиков выступает против этой инициативы, скорее всего она будет реализована и у Китая появятся собственные вооруженные формирования в Гвадарском порту. Не только охрана порта, но и наблюдение за Индией, а также за американским флотом в Индийском океане – вот важнейшие задачи, которые будет осуществлять китайский военный контингент.
Но если расширение китайского присутствия в Мьянме и Пакистане можно объяснить прямыми интересами, связанными с обеспечением транспортировок нефти и газа и контролем над граничащими с Китаем странами, то развертывание китайских баз в Африке свидетельствует о куда больших геостратегических амбициях Пекина. Еще в 2016 году началось строительство первой открытой военной базы Китая за рубежом. Эта база начнет функционировать в небольшом государстве Джибути на берегу Красного моря. Долгое время Джибути, бывшая французская колония, находилась под полным контролем Франции, здесь размещались французские войска, включая силы Иностранного легиона. Однако не так давно руководство Джибути, стремящееся извлечь экономическую выгоду из сдачи в аренду под военные базы своей территории, перешло к политике военного сотрудничества с целым рядом заинтересованных государств. В Джибути должна появиться база китайского военно-морского флота, официально называемая Пекином всего лишь логистическим центром. На самом деле, это стандартный пункт материально-технического обеспечения, призванный обслуживать корабли ВМФ КНР, когда они будут заходить в Красное море. Мировому сообществу Пекин объяснил строительство базы необходимостью расширения участия Китая в борьбе с пиратством. Не так давно в Джибути был переброшен небольшой китайский военный контингент, который будет заниматься обеспечением и охраной базы.
Как и другие шаги по расширению военного присутствия в разных странах мира, строительство базы в Джибути имеет две основные причины. Во-первых, Китай стремится обеспечить свои экономические интересы. Через Индийский океан в Китай экспортируются большие объемы нефти. Однако в этой части Индийского океана активно действуют сомалийские пираты, которые периодически захватывают и нефтяные танкеры. Естественно, что обеспечение снабжения КНР энергоресурсами нуждается в серьезной военной поддержке. Во-вторых, Джибути – еще одна точка с выходом в Индийский океан, с помощью которой можно давить на Индию. Китай стремится создать противовес господству ВМС Индии в Индийском океане. Но есть и третья причина – экономическое соперничество Китая с США, в том числе и в странах Восточной Африки. Как известно, Китай давно расширяет свое экономическое влияние на Африканском континенте. Развертывание в Африке военных баз – еще один способ обозначить свои интересы и показать Вашингтону, что он не может рассчитывать на монопольное присутствие в регионе. Кстати, не стоит забывать о том, что именно в Джибути находится крупнейшая в регионе американская военная база, которую постоянно обслуживает около 4 тысяч американских военнослужащих.
Ряд американских аналитиков выражает уверенность в том, что Китай не остановится на создании военно-морской базы в Джибути, а продолжит опоясывать Индийский океан сетью военных баз. Предположительно, такие базы могут появиться в Шри-Ланке, Пакистане, Мьянме, с которыми Китай наладил плотное сотрудничество. Кроме того, Китай планирует создать целую «Нить жемчуга» — сеть искусственных островов в Индийском океане, которые также могут использоваться в военных целях.
В Африке китайские военные давно принимают участие и в миротворческих операциях. Это также свидетельствует о военном присутствии Китая на континенте, хотя Пекин объясняет участие в миротворческих акциях исключительно гуманитарными соображениями. Многие африканские страны, где Китай имеет свои экономические интересы, весьма нестабильны. В них действуют повстанческие группировки, террористические организации, да и просто высок уровень преступности. Одновременно там становится все больше китайских экономических объектов, работают китайские граждане, которые могут подвергаться угрозе нападений со стороны экстремистов или преступников. Разумеется, отправлять для защиты работников частных компаний военнослужащих НОАК Китай не будет, но вполне может использовать для этой цели хорошо подготовленных сотрудников частных военных компаний.
Напомним, что китайские частные военные компании уже активно работают в Ираке, где обеспечивают защиту сотрудников китайских корпораций. Длительное время китайские компании были вынуждены нанимать местную частную охрану, однако она, по понятным причинам, куда менее надежна, чем земляки, да и менее подготовлена. Известно, что у спецподразделений НОАК и китайской полиции очень высокий уровень боевой подготовки. Между тем, такие «гиганты» китайского частного военного бизнеса как Shandong Huawei Security Group предпочитают комплектовать свои штаты, особенно работающие в зарубежных «горячих точках», исключительно из числа бывших спецназовцев с хорошим уровнем подготовки. Вслед за Ираком китайские частные военные компании проникли в Афганистан, теперь на очереди – большинство африканских государств, где Китай имеет свои экономические интересы. Кстати, численность сотрудников китайских ЧВК, работающих в других государствах, в 2016 году составила 3200 человек. Это больше, чем вся численность китайских миротворцев. Последних насчитывалось в 2016 году 2600 человек.Можно говорить о том, что на Африканском континенте китайская военная экспансия не остановится. Китай имеет существенные экономические интересы и в Латинской Америке, например – в той же Венесуэле. Китай занимает третье место в мире по объему товарооборота со странами Латинской Америки. Причем экономические отношения между Китаем и государствами континента стремительно развиваются. Еще при жизни Фиделя Кастро и Уго Чавеса была образована Боливарианская Альтернатива. Поскольку у власти в целом ряде стран Латинской Америки находятся левые правительства, они близки Китаю и в идеологическом отношении. В Пекине это прекрасно понимают, наращивая темпы экономического сотрудничества и инвестиций в латиноамериканские экономики. Китайские компании инвестируют в страны Латинской Америки колоссальные средства, вкладываясь в развитие горнодобывающей промышленности, электроэнергетики и транспортной инфраструктуры. Конечно, о появлении китайских военных баз в Латинской Америке говорить пока очень преждевременно. Естественно, что в Вашингтоне на это будут смотреть как на прямую военную угрозу со стороны Пекина. Тем более, что США и так очень негативно относятся к проникновению Китая в страны, на протяжении двух столетий считавшиеся исключительно сферой влияния Вашингтона.
Однако, за китайским экономическим присутствием в Латинской Америке неизбежно придет и потребность в его силовом обеспечении. Пока Китай ограничивается лишь инвестициями в сферу обороны латиноамериканских государств. Например, КНР активно участвует в вооружении боливийской армии. Интересно для Китая сотрудничество в военной области и с другими странами Латинской Америки, причем его интенсификацию в Пекине объясняют традиционно – необходимостью борьбы с терроризмом.
Автор: Илья Полонский
